(РАМ им. Гнесиных)
«ВЕЧЕР В PLEYEL: Б.ШЛЕЦЕР РЕЦЕНЗИРУЕТ А.ГЛАЗУНОВА»
В воскресном номере эмигрантской газеты «Последние новости» от 30 декабря 1928 года в рубрике «Музыкальные заметки» была помещена рецензия на творческий вечер одного из русских композиторов, который недавно покинул СССР и обосновался в Париже. Автором рецензии являлся постоянный сотрудник газеты, музыкальный критик Борис Шлецер (1881-1969), написавший следующее: «…мне не следовало бы писать об этом концерте и портить ложкой дегтя бочку меда. Но полное умолчание, в данном случае, оскорбительнее еще, мне кажется, самых злостных нападок. Но, отдавая должное громадному трудолюбию композитора, его художественной честности и большим техническим знаниям, приходится признать, что его искусство, как всякий эклектизм и академизм, – мертво. Нельзя даже сказать, что оно поблекло, устарело: молодым и свежим оно не было никогда. Добросовестность и знания еще – не делают художника <…> он представлялся классиком или «нео-классиком», как любили выражаться одно время (хотя термин этот лишен всякого смысла). Разве не строил он абсолютно автономных звуковых систем, которые выдвигались, подчиняясь лишь собственным, специфически музыкальным законам, вне всякой зависимости от психологии, без всякой примеси чужеродных элементов – зрительных, поэтических и т.п. <…> плодовитый автор восьми симфоний, двух фортепианных концертов, шести увертюр, четырех квартетов и пр. и пр. – всего лишь академик, чье нейтральное отвлеченное мастерство, годное якобы всегда и всюду (т.е. в сущности непригодное нигде и никогда) состоит из формул и школьных рецептов. Но ведь академизм – лишь карикатура классицизма, в лучшем случае – его эрзатц…» [1].
Объектом такого разгромного рецензирования Б.Шлецера явилось выступление ректора Ленинградской консерватории, профессора, признанного Мэтра музыкального Петербурга, ученика Н.Римского-Корсакова, и М.Балакирева, доктора Музыки Оксфордского и Кембриджского университетов, почетного члена Национальной академии «Санта-Чечилия», члена Французской Академии изящных искусств А.К.Глазунова.
Вечер 19 декабря 1928 года в зале Pleyel стал первым публичным концертом Глазунова по приезде в Париж. Композитор дирижировал парижским симфоническим оркестром, а в программе были популярные в то время его произведения: Торжественная увертюра, Второй фортепианный концерт (солировала приемная дочь композитора Елена Гаврилова), симфоническая поэма «Стенька Разин» и Седьмая симфония.
За неделю до выступления в «Последних новостях» появился анонс предстоящего концерта [2], в номере от 16 декабря – фото и интервью с Глазуновым, в котором композитор рассказал о музыкальной жизни в СССР и о деятельности консерватории [3], а в день концерта газета поместила обширную аналитическую статью о нем профессора Русской консерватории РМОЗ Виктора Вальтера [4]. В.Вальтер не только представил читателям биографию и творческий путь Глазунова, но и свои размышления о композиторском методе, стилевом генезисе композитора. В двух номерах «Последних новостей» были напечатаны афиши предстоящего вечера [5], а после концерта поклонники и друзья композитора устроили чествование Глазунова, носившее «интимный характер» [6].
По перечисленным газетным публикациям, которые предшествовали выступлению Глазунова, можно судить о том, что вечер в Pleyel собирался стать очередным триумфом композитора и весьма значительным событием в музыкальной жизни русской эмиграции. Рецензия Шлецера, который явно не принадлежал к числу поклонников Глазунова, вызвала недовольство у русской колонии Парижа. После ее появления эмиграция в «Письме к редактору» (номер от 13 января 1929 года) выразила свое возмущение статьей критика, и заявила, что Шлецер «в крайне резкой форме выразил лишь свое личное (в оригинале выделено жирным – И.П.) мнение и позволил себе в решительном тоне определить историческое место композитора, причем явно с точки зрения узко партийной». Представители русского музыкального Парижа (Ф.Акименко, А.Балашова, В.Воскресенский, С.Гладкая-Кедрова, Ф.Гонцов, Е.Гунст, Л.Конюс, Г.Конюс, Ю.Конюс, М.Кузнецова, Т.Лешетицкая, Н.Метнер, М.Муромцева, Ю.Померанцев, М.Славина, Е.Солодовникова, Н.Тарновский, Н.Черепнин, Ж.Штембер-Руманова, О.Штример и А.Эль-Тур) заявили, что Глазунов – это «один из величайших художников современной музыки» [7].
В итоге, главному редактору «Последних новостей» П.Н.Милюкову пришлось на страницах собственной газеты публично извиняться перед поклонниками «высокочтимого» Глазунова за напечатанную рецензию. Извинения Милюкова были помещены на той же странице, что и возмущенное послание музыкантов «русского» Парижа. А спустя еще два дня в номере от 16 января 1929 года, чтобы окончательно «дисквалифицировать» Шлецера и еще раз выразить почтение Глазунову, Милюков поместил два письма. Первое письмо – от бывшего профессора Петербургской консерватории по классу фортепиано, эмигрантки, проживающей в Париже Терезы Лешетицкой. Она просила напечатать в газете письмо Глазунова к ней, аргументируя, что «всем участвовавшим в чествовании его будет дорого прочесть относящиеся к ним строки». Второе – собственно письмо Глазунова к Т.Лешетицкой. В нем композитор выражал признательность за организацию чествования его после авторского концерта 19 декабря (письмо подписано Глазуновым 29 декабря 1928 года).
Инцидент закончился тем, что злополучная рецензия Шлецера оказалась первой и последней его статьей о Глазунове. С тех пор о русском композиторе на страницах «Последних новостей» он больше не писал.
Ко времени приезда за границу Глазунов достиг уникального признания на родине, свидетельствами которого могут служить как большое количество полученных им регалий, так и сам повод зарубежной командировки Глазунова – приглашение в жюри международного конкурса. Развернувшаяся на страницах «Последних новостей» кампания в защиту композитора также является показателем высочайшего авторитета Глазунова среди русской колонии в Париже. Подписавшиеся под «Письмом к редактору» персоналии являлись представителями Русской консерватории РМОЗ или других влиятельных культурных институций эмиграции, для которых Глазунов, словами Милюкова, – это «настолько большой человек и его заслуги в истории русской музыки настолько бесспорны, что относительно него всякая критика свободна и никакая не может умалить его значения» [8].
О заслугах и значении «большого человека» Глазунова сообщила читателям газета «Возрождение», которая также пристально следила за происходящими событиями в Pleyel и отозвалась исключительно положительно о концерте. Автором материалов, посвященных Глазунову, стал один из директоров Русской консерватории РМОЗ, композитор Владимир Поль. Поль подчеркнул «огромный успех» вечера, «длительные овации» композитору, «большое внимание» и «всевозрастающий интерес публики», вызванные программой концерта [9]. В отличие от критики Шлецера, мнение В.Поля оказалось вполне адекватным позиции эмиграции по отношению к Глазунову. Его технику он назвал «нестареющей и универсальной», а самого Глазунова – «превосходным оркестратором» и «крупнейшим русским симфонистом» наряду с Чайковским.
Заметки о концерте Глазунова были опубликованы еще в одной эмигрантской газете «Россия и славянство» от 22 декабря с авторской подписью «Д.». Там разместились восторженные отклики в адрес композитора и его творческого вечера, а также приветственные слова, которые были составлены князем С.М.Волконским и прочитаны перед концертом Т.Ф.Лешетицкой [10]. Вот текст этого приветствия:
«Глубокоуважаемый и дорогой Александр Константинович!
Ваши соотечественники, пребывающие в Париже, просят Вам вместе с этими цветами принять выражение почитания и радостного приветствия их русского сердца. Какая большая радость в условиях нашей жизни, чем приветствовать Александра Глазунова среди того восторга, который вызывают его звуки под мановением его руки.
В Вашей музыке вы приносите нам лучшее, что есть в нашей родине, в нашей природе. Вы задеваете лучшее, что есть и у нас самих. В Ваших звуках говорит то несомненное, что не подлежит разногласиям мнений и партий – в них то, что выносит нас превыше земных разделений. В Ваших звуках песни нашей земли, прошедшие через великих Ваших предшественников, озаренные светом их таланта и могучим дарованием Вашего незабвенного учителя Н.А.Римского-Корсакова, получили новое личное воплощение в том богатстве музыкальной науки, которую Вы от них унаследовали, и в тех качествах Вашей души, за которые мы Вас с любовью приветствуем.
Радуясь Вашему выздоровлению от недуга, за которым мы с волнением следили, мы теперь выражаем надежду, что, вернув Вас к жизни музыкального труда, судьба дарует Вам много лет плодотворной работы во славу искусства и нашей Родины» [11].
Заявления Шлецера о том, что искусство Глазунова «как и всякий эклектизм и академизм – мертво», музыка влиянием не пользуется и «опасности, поэтому никакой не представляет», г-жа Гаврилова пианистка «весьма посредственная, если не сказать более», а огромный авторитет композитора является «исключительно любопытным недоразумением» вовсе не резонируют с размышлениями В.Поля, С.Волконского, Т.Лешетицкой и др. Шлецер, будучи поклонником и пропагандистом философских, эстетических концепций А.Скрябина, а, также являясь его родственником и близким другом, был ориентирован на явное новаторство в музыкальном искусстве. Не случайно самые известные его музыковедческие работы 1920-х годов посвящены проблемам современной музыки, а также творчеству Скрябина и Стравинского [12].
Рецензия Шлецера вызвала волнение в среде эмиграции, прежде всего тем, что ее автор публично выразил «альтернативный» взгляд в отношении Глазунова. При этом в статье речь шла не о единичном концерте (события самого вечера в Pleyel занимают лишь ее четвертую часть), а о композиторе в целом. Это не столько рецензия, сколько мысли Шлецера о том, что представляет собой творчество Глазунова, его композиторская деятельность и роль в современном музыкальном искусстве.
Возникшая в связи с рецензией Шлецера ситуация свидетельствует о дискуссиях, которые, по всей видимости, велись в Париже в 1920-х годах по поводу Глазунова. Был ли Шлецер действительно одинок, размышляя подобным образом о композиторе – это вопрос спорный. Однако подобное мнение высказывали, например, французские критики. В 1936 году в апрельском номере журнала «La Revue musicale» появилась заметка о кончине Глазунова, отразившая рецепции французов на творчество композитора [13]. По их мнению, Глазунов, олицетворяя «отдаленную эпоху» русской музыки, представлял собой тип «хорошего музыканта» («bon musicien»), являлся «честным и добросовестным рабочим искусства» (un probe et consciencieux ouvrier d′art), музыкальные опусы которого недостаточно оригинальны, написаны тщательно и со вкусом, но при этом «совершенно академические» (toute académique). Размышляя о будущем музыки Глазунова, французский автор уверен, что она проживет намного дольше, чем творчество «более дерзких, смелых музыкантов, но менее профессиональных в своем мышлении и почерке (plus audacieux, mais moins maîtres de leur pensée et de leur plume) [14].
Затронутая в докладе проблема восприятия феномена Глазунова современниками-эмигрантами выглядит вполне закономерно в ситуации, связанной с интенсивным развитием в современном отечественном музыкознании традиции рецептивных исследований и «реабилитацией» статуса слушателя. Новая исследовательская парадигма, метафорически обозначенная Р.Бартом как «смерть автора и рождение читателя» выдвинула в авангард внимания не автора, и не его текст, а реципиента – воспринимающего субъекта, наделенного смыслополагающими функциями и играющего активную роль в культурном производстве.
Легитимация статуса «реципиента» открыла для исследователей различные ракурсы изучения музыкального искусства. Рассматривая его как социальные практики, рецептивная эстетика, по сути, предлагает новую методологию текстуального анализа. Объектами таких исследований становятся, например, критерии и условия ценности музыкального текста, авторские стратегии, модели коммуникации между автором-текстом-аудиторией, мотивация воспринимающей публики, феномен артистического успеха, социальный статус аудитории и т.п. Рецептивный подход задает и пытается ответить на вопросы: каким образом и кем формируется символическая ценность произведений, каков социальный механизм создания шедевра, каковы социальные условия легитимации тех или иных культурных практик, кто присваивает статус шедевра и, как формулирует Ж.Сапиро, «кто же сотворил творцов?» [15].
ЛИТЕРАТУРА
1. Последние новости. 1928. № 2839. С. 4. В известной отечественной литературе инцидент, связанный с рецензией Б.Шлецера, до настоящего времени ни разу не становился предметом исследования.
2. Концерт А.К.Глазунова // Последние новости. 1928. № 2821. С. 2.
3. Беседа с А.К.Глазуновым // Последние новости. 1928. № 2825. С. 3.
4. Вальтер В. Александр Константинович Глазунов (к сегодняшнему концерту) // Последние новости. 1928. № 2828. С. 3.
5. Последние новости. 1928. № 2825. С. 5; Последние новости. 1928. № 2828. С. 3.
6. Чествование А.К.Глазунова // Возрождение. 1928. № 1298. С. 3.
7. По поводу концерта А.К.Глазунова (письмо к редактору) // Последние новости. 1929. № 2853. С. 4.
8. По поводу концерта А.К.Глазунова (письмо к редактору) // Последние новости. 1929. № 2853. С. 4.
9. Поль В. Концерт Глазунова // Возрождение. 1928. № 1302. С. 2.
10. Россия и славянство. 1928. 22 декабря. С. 6.
11. Россия и славянство. 1928. 22 декабря. С. 6.
12. О неугасающем интересе Шлецера к новаторским поискам в муз.искусстве свидетельствуют его работа «Проблемы современной музыки» (Париж, 1959), контакты с «Domaine musical», основанной П.Булезом. В 1953 году Шлецер примкнул к этому объединению, организовывавшему концерты из произведений современных авторов. Кроме того, Шлецер, увлекшись сериальной музыкой, стал одним из первых пропагандировать творчество нововенцев.
13. La Revue musicale. 1936. № 165. С. 2.
14. Автор данной статьи о Глазунове не указан, но можно предположить, что Б.Шлецер имел отношение к ее написанию, поскольку в это время работал секретарем редакции журнала «La Revue musicale», на страницах которого периодически печатались его статьи.
15. Сапиро Ж. Французское поле литературы: структура, динамика и формы политизации // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. № 5. С. 127.
Вернуться к списку участников
Комментариев нет:
Отправить комментарий